“Слово живое и мёртвое“ Норы Галь давно стало классикой отечественной филологической мысли. А именно — про неё многие слышали, на неё многие ссылаются и потому совершенно неважно, что её мало кто читал.
Попробуем всё-таки прочитать эту книжку, тщательно, с сатирой и юмором откомментировать самые вопиющие места, а заодно обмозговать, насколько полезны приведённые в ней советы.
Конечно, можно возразить, что я выбираю из текста Норы Галь только самые нелепые, непонятные и спорные примеры, а также самые устаревшие конструкции. И что там остаётся немало верных замечаний и удачных примеров.
Но я напомню — Нора Галь занимается тем же самым. Из огромных и зачастую недоступных даже современному читателю текстов (нередко это даже не текст, а устное выступление, которое кто-то где-то может быть услышал кажется по радио, а потом переслал автору) она выбирает именно вырванные из контекста отрывки, игнорируя и объём текста, и условия его появления (когда ты просто говоришь в радиостудии, редактор тебе не поможет), и даже то, насколько этот текст типичен для той эпохи и той передачи.
Более того, сам подход Норы Галь очень далёк от научного, что я тоже постараюсь показать. Сам фундамент неверен — нигде в её книге не приводится полный список тех правил, которыми она руководствуется. Более того, многие примеры выявлены не по какому-то конкретному правилу, а постоянных ссылок на собственный вкус и представления о хорошем слоге (что превращает редактуру в угадайку). Наконец, если быть такими же пуристами, как Нора Галь, то можно оспорить большую часть текста её же собственной книги: ведь почти все примеры (даже из переводов) приведены без указания источника. А что, если некоторые из них перевраны для выразительности?
Помнят же миллионы людей из прямого эфира “Гол? Хуй, штанга!” от некоего футбольного комментатора, “Борис, ты неправ” от Лигачёва и “Я устал, я ухожу” от самого Бориса — хотя этих слов даже близко не было.
То же самое касается переводов. Они цитируются даже без указания оригиналов. Где гарантия, что многие из этих примеров не были доработаны, а то и вымышлены автором или теми, кто их ей присылал? Где гарантия, что переводчик не вынужден следовать такому же “деревянному” языку оригинала? Ни для кого не секрет, что английский перевод Достоевского куда проще для чтения, чем русский оригинал. То, что “деревянный стиль” Теодора Драйзера или Айн Рэнд оставляет желать лучшего — признают сами американцы.
Таким образом непонятно, что именно перед нами — сборник курьёзов или пособие? Если пособие — то это пособие неудобно до бесполезности. Как если бы кто-то издал словарь, где все слова были размещены вперемешку.
Это напоминает одного отечественного фантаста, который сначала составил список самых заезжанных штампов жанра, чтобы “тыкать” новичков, а потом, по собственному признанию, оформил и выпустил на его основе целый роман. Автор, видимо, считает себя очень остроумным, хотя в итоге получилась нежизнеспособная химера: если это роман, то заштампованный и глупый, а если справочник, то пользоваться им невозможно.
Конечно, книга культовая. Но “культовая” — не значит, “хорошая” или “полезная”. Культовая просто означает, что вокруг книги создан культ. Культ личности её автора.
Когда-то я уже писал про это в статье “Почему не нужна Нора Галь?” (отрывки из неё войдут и в эту работу).
Но теперь мы предпримем более вдумчивое путешествием — мы прочитаем легендарную книгу от начала до конца (пропуская места, где комментирование начинает отдавать вкусовщиной) и попробуем понять, смогла ли уберечь Нора Галь собственные сочинения от тех самых ошибок, за которые критикует других.
Чтобы не было повода обвинить меня в том, что я нарочно подбираю нелепицы, а в целом работа Норы Галь гениальна.